друзья оушена отдают долги

Людмила Шаповалова

Энди Гарсиа , элегантный как рояль, курит сигару и делает предложения, от которых никто не может отказаться. Особенно трудно отклонить их друзьям Дэнни Оушена, которые за три года, прошедшие со дня окончания первой серии, сильно поиздержались (кроме Брэда Питта). А тут является мистер Бенедикт, владелец ограбленного казино, и требует деньги назад, хотя страховая компания давно возместила ему ущерб. Что особенно неинтеллигентно, так это то, что он претендует на проценты, желая взыскать с распавшейся было банды 160 миллионов долларов.

Друзья Оушена, кроме Брэда Питта, почти паникуют, потому что на погашение кредита им отпущено две недели. Режиссер мистер Содерберг нагнетает обстановку, напоминая титрами, сколько дней остается до казни. Ситуация осложняется Ночным Лисом, который перехватывает выгодную добычу, желая узнать, кто самый ловкий вор – сплоченный коллектив безликих американцев, или европеец-единоличник с идиотским прозвищем.

А особенно сложно от того, что бывшая подруга Брэда Питта – агент Интерпола. Он не просто бросил ее когда-то, а сбежал, выпрыгнув в окно ванной комнаты. Несчастную подвела женская болтливость: когда Питт, скрывавший род своих занятий, спросил, как продвигается ее расследование, та возьми и выложи ему все тайны следствия. Тот понял, что уже утром именно он станет главным подозреваемым и был таков. Уязвленная девушка – это не вор с самолюбием подростка, ее просто так на место не поставишь. Но никого, кроме Брэда Питта, это не волнует.

Во второй серии воровских мытарств герои вообще мало взволнованны, несмотря на флюиды смерти, которые Энди Гарсия выпускает вместе с дымом сигары. Складывается ощущение, что Стивен Содерберг из милости согласился снять сиквел, понимая, что от него ждут блокбастер. Но, прослыв однажды режиссером интеллектуальным, он не пожелал отказаться от типично атмосферных приемов. Ему хотелось, чтобы картина была раритетом, ценным не формой, а настроением. Чтобы и роскошью веяло, и дымкой нуара было окутано, а где-то даже и неодекадентства хотелось напустить, в напыщенных фразах с лексикой из фильмов Родригеса. В его фильме мало действия, он статичен, как музейный экспонат, но не яйцо Фаберже, а, скорее, сомнительный Айвазовский в провинциальном музее.

Ничто, казалось бы, этому не способствует: Голливуд любит парад звезд, а это парад парадов. Многого стоит хотя бы Джулия Робертс, переодетая в Джулию Робертс и встречающая в холле отеля настоящего Брюса Уиллиса. Но все они, кроме Брэда Питта, растворяются в сонном европейском пейзаже, так что на экране можно разглядеть только тени. Вот тень Джорджа Клуни дает замечательные в своей абсурдности реплики. Десять лет назад и в фильме Родригеса то же самое вызвало бы приступ восхищения. Но от Клуни здесь только чеширская улыбка: ни энергии, ни энергетики. Вот Кэтрин Зита-Джонс, раздутая до невозможности знаменитость с сомнительными актерскими способностями, тоже хорошо улыбается, но она – даже не Робертс, и ее харизма слишком микроскопическая, чтобы нравиться и детям, и пенсионерам.

И только Брэд Питт, находясь почти на второй роли, никуда не делся. Ему не досталось ни прекрасно-абсурдных реплик, ни бразд правления операцией, ни чеширской улыбки крупным планом. Да и девушка, между нами, у него так себе. Но он не жалуется на жизнь, не предает друзей, не собирается завязывать с воровством и смотрит на мир глазами Тайлера Дердена, которому все равно достанется вся слава. Если бы Содерберг хоть раз взглянул в глаза Брэда Питта, он не стал бы мучить зрителя и придумал бы погони покрасивее, и девушек поистеричнее, и грабежи поизобретательнее. Если бы он это сделал, то признался бы себе, что его Эрин Брокович – дура, его «Солярис» - халтура, а «12 друзей Оушена» просто обязаны были стать блокбастером.